Мудрая Женщина сама творит свое счастье
Во время проведения семинара в Одессе я познакомилась с милейшей женщиной-одесситкой Валентиной. Со временем подружилась с ней. Глубинная житейская мудрость этой женщины очень импонировала мне. Я с удовольствием приходила в дом Валентины, чтобы насладиться атмосферой семейного уюта и счастья.
Навсегда запомнила первую встречу с ее мужем Пашей и рассказ Валюши о том, как она сделала себе идеального мужа.
После семинарских занятий мы вышли вместе с Валентиной и сразу попали под холодный проливной октябрьский дождь. Мокрый ветер вырывал из рук зонтик. На улице было зябко и неуютно, но возвращаться в унылый гостиничный номер мне не очень хотелось.
Интуитивно ощутив мое настроение, Валентина радушно предложила продолжить наш разговор у нее дома за чашкой чая.
Не успела она еще и дверь в прихожую открыть, как из глубины комнаты послышался приятный баритон:
– Валюшка, это ты, солнышко?
– Да, Пашенька, но я не одна. У нас сегодня замечательная гостья.
– Гостья?! – радостно переспросил Павел и через мгновение, приветливо улыбаясь, появился перед нами.
– Малышка, что же ты такую красивую женщину без предупреждения в дом приводишь? Я же не в форме. Вот даже передник не успел снять, – пошутил Павел и приветливо протянул мне руку для знакомства.
Помог снять пальто. Затем поцеловал жену и начал расстегивать пуговицы на ее куртке, заботливо раздевая ее, как маленькую девочку.
Я с удовольствием наблюдала за этой счастливой семейной парой, прожившей вместе уже не один десяток лет.
Голова Павла серебрилась сединой, но в его глазах и голосе было столько молодой неувядаемой любви к жене, что я залюбовалась им.
Валюшка, пятидесятилетняя невысокая женщина, излучала столько доброго света, любви и теплоты, что действительно напоминала солнышко.
– Ну, что же вы стоите у двери? Пожалуйста, проходите в комнату. Извините за беспорядок. Я там постель гладил, не успел еще гладильную доску убрать, – приветливо улыбаясь, сказал Павел.
Он не переставал удивлять и восхищать меня своей неординарностью.
– Вы, девочки, располагайтесь поудобнее. Сейчас я вас чаем с ликерчиком напою, а потом что-нибудь вкусненькое на ужин приготовлю, – предложил Павел.
Быстро убрал гладильные принадлежности и исчез на кухне.
– Спасибо, Пашенька, – ласково сказала Валюта и с любовью посмотрела ему в след.
– Да, судя по всему, фортуна к вам, Валечка, очень благосклонна, раз одарила таким прекрасным и заботливым мужем, – с улыбкой сказала я.
– У меня действительно лучший в мире муж, но фортуна здесь ни при чем, потому что такого мужа я создала себе сама. Оставайтесь у нас на ночлег, и я расскажу, каким образом это у меня получилось, – ответила мне Валя.
Глубоко заинтересованная будущим разговором, я с удовольствием приняла ее предложение.
На ужин Павел приготовил такой вкусный плов, что мы, забыв обо всех диетах и похудении, с удовольствием уплетали его за обе щеки.
Поздним вечером, когда всепонимающий Павлик ушел отдыхать, чтобы мы смогли спокойно поговорить о своем, о женском, Валентина начала свой рассказ.
– Познакомились мы с Пашенькой на сцене Одесского оперного театра. Инициатором этого необычного знакомства оказалась я. У меня в тот год многое происходило впервые: первый урок, проведенный мной после окончания педагогического института, первые ученики и первая в моей жизни любовь.
Однажды с подругой мы посетили оперный театр. Какой тогда балет смотрели, сейчас и не припомню.
Почти тридцать лет в супружестве состою, а мне непросто объяснить, почему мое внимание привлек не солист, а танцор последнего третьего ряда. Не отрывая глаз, я восхищенно следила за каждым его движением и цветы после спектакля вручила именно ему, у многих на сцене вызвав недоумение.
Я стала заядлой театралкой, пересмотрела все балеты в нашем театре.
Когда я второй раз вручала ему цветы, между нами, думаю, ангелочек-амурчик пролетел.
Принимая цветы, он мне тихо сказал:
– Спасибо, я уже второй год танцую на этой сцене, но никто, кроме вас, мне еще цветы не дарил. У вас очень красивые и добрые глаза. Подождите меня, пожалуйста, у выхода из театра. Я быстро переоденусь.
От растерянности я даже кивнуть в знак согласия не сообразила.
Позже мне Паша сказал:
– Ты так хорошо улыбнулась тогда, что ни слова, ни кивок не нужны были.
Так мы и начали встречаться, а через год заявление в ЗАГС отнесли.
Зарплаты у нас были маленькие, поэтому сняли квартиру для проживания в пригороде
Одессы. Отапливалась эта квартира дровами и углем. Воду нужно было носить из ближайшего колодца. Мне, коренной городской жительнице, непривычно было этим заниматься. К тому же я сразу забеременела.
Павлик всю свою жизнь только танцевал и к хозяйственным делам также не был приучен.
Поостыли наши горячие чувства, ушли на второй план, уступив место обидам и взаимным обвинениям.
– Паша, вычисти печку и принеси дрова и уголь в дом, – как-то попросила я его.
– Валюшечка, как это ты себе представляешь? Мне же этими руками вечером балерину на сцене обнимать! На что же они после твоих дров, золы и угля будут похожи? – прозвучало в ответ.
Я просто задохнулась от негодования. Мне даже слов не хватило, чтобы высказать свое возмущение:
– Что ты мне свои холеные руки протягиваешь? Лучше бы совесть свою перед беременной женой продемонстрировал. Ты что? Дотанцевался уже до того, что совсем мозги растерял? Я твоего ребенка в себе должна выносить, а не ведра с углем с таким животом таскать. Нельзя мне тяжести поднимать! Это ты можешь понять или нет? – накричала я на Пашу и даже расплакалась оттого, что мне такой непутевый и бессердечный муж попался.
Павлик широко открытыми глазами удивленно смотрел на меня, а потом своим интеллигентным голосом тихо сказал:
– Ты такая грубая, Валентина, а я об этом даже не догадывался.
– А я никогда не ожидала, что выйду замуж за такого ленивого и бессердечного человека, как ты! – глотая слезы, крикнула я ему.
Муж молча взял совок и стал вычищать золу из печки.
Мне показалось, что между диваном, на котором я сидела, и печкой, возле которой находился мой муж, было не два метра, а огромная пропасть, разделяющая наши сердца. Мое сердце даже сжалось от предчувствия беды. Было такое ощущение, что под этой золой может быть похоронена наша любовь.
После этой размолвки было много моментов, когда Павлик удивленно и одновременно изучающее смотрел на меня. «Какая же ты на самом деле: грубая крикунья или нежная и любящая Валюшка?» – читала я вопрос в его взгляде.
Мне было стыдно, но больше всего я переживала о том, что своей грубостью могу угасить в сердце мужа любовь ко мне.
Я выросла в семье, где свою правоту защищали и отстаивали с помощью грубых слов, взаимных оскорблений и обвинений.
Мать и отец Павлика всегда с большим уважением и какой-то особенной трепетностью относились друг к другу, поэтому моя манера грубого общения его не только удивила, но и глубоко ранила.
Я себе пообещала, что никогда больше мужу злого слова не скажу. Возникшие проблемы сначала хорошо осмыслю, чтобы найти мудрое их решение.
Проанализировав возникшую конфликтную ситуацию, я использовала простой, но, как оказалось, очень эффективный прием для ее разрешения.
Две пары простых толстых резиновых мужских рукавиц сыграли в этом решающую роль. Я умышленно купила их голубого и розового цвета. Распаровала так, чтобы в каждой паре одна из рукавиц была розовая. На ней фломастером написала: «Лучшего в мире мужа и отца сердечно благодарим за помощь и заботу. Любящая жена и малыш(ка)».
Когда эмоции улеглись, я попросила мужа сесть за круглый стол семейных переговоров. Он сразу согласился, потому что недоброжелательная атмосфера в доме его также угнетала.
Наши глаза встретились, я взяла руки мужа в свои. Нежно поглаживая их, тихо произнесла:
– Извини меня, Павлик, за грубость и нервный срыв.
– Ну, что ты, Валюшка. У беременных женщин нервозность повышенная. Я все понимаю. И ты меня, малышка, извини, что мало помогаю тебе в домашних делах, – ответил Паша и виновато посмотрел на свои руки.
Я нежно поцеловала его в ладошку и сказала:
– Не сомневаюсь, что наша любовь поможет нам найти выход из всех житейских проблем и проблемок. Я хочу подарить тебе здорового и красивого ребенка. Ему и тебе обещаю, что никогда больше не увидите меня злой и грубой, потому что больше всего на свете я люблю вас. Мне, правда, нельзя сейчас поднимать никакие тяжести. Понимаю также, Пашенька, что руки и ноги – это твой профессиональный инструмент. Я подумала и нашла тебе вот таких помощников, – улыбнулась я мужу и протянула ему перчатки в розово-голу-бые цветочки, сложенные и связанные ярким бантиком.
Павлик развернул их, прочел надпись на них. Подошел ко мне, обнял, поцеловал меня в живот и радостно заявил:
– У меня лучшая в мире семья.
После этого всегда с улыбкой и печку чистил и огонь в ней разжигал. Мой муж многое по хозяйству на себя взял. Судя по всему, ему очень нравилось быть в статусе самого заботливого и доброго мужа в мире.
Я тоже изо всех сил старалась выполнять свое обещание, все возникающие конфликтные ситуации воспринимать со спокойствием и мудростью.
Далеко не всегда это удавалось. Как только негодование во мне начинало закипать, память воспроизводила удивленно-растерянный взгляд мужа, озвучивала тихо сказанные им слова: «Ты такая грубая, Валентина, а я даже не догадывался об этом».
Я очень дорожила любовью мужа, хотела сохранить счастье в семье, поэтому уходила от обвинений и претензий к нему. Делая ставку на силу похвалы за каждое, даже самое маленькое, сделанное Павликом дело, хвалила и благодарила его.
Мой почти тридцатилетний опыт семейной жизни свидетельствует о том, что эту ставку я сделала правильно.
Когда мой Павлик хвалит меня, называет самой доброй и мудрой женой в мире, мне это очень приятно слышать.
Инъекция, полученная с нашей первой семейной ссорой, выработала во мне иммунитет против грубости и злости на всю оставшуюся жизнь.
Я удивленно посмотрела на Валентину. Не сдержалась и недоверчиво спросила:
– Неужели на протяжении всех этих лет между вами не возникали конфликтные ситуации?
– Почему не возникали? Жизнь ведь штука непростая. Грозовые тучи собирались и на небосклоне нашей семьи, но я всегда пряталась от них, уходила от конфликтов в пространство своей любви к мужу и дочери. Особенно много конфликтных ситуаций было в первые годы моего замужества, – призналась Валя, задумалась на минутку и с улыбкой продолжила свой рассказ.
– Павлик старался мне помогать во всем. Когда родилась Катюшка, пеленал ее даже лучше меня. Рядом с мужем я чувствовала себя защищенной и любимой. Тревоги начинались тогда, когда он не возвращался после вечерних спектаклей домой, а оставался на ночь в театральном общежитии. Там за ним сохранялось койко-место. Мобильных телефонов тогда еще не было. Квартира, которую мы снимали, тоже не была телефонизирована, поэтому предупредить меня, объяснить причину своего неприезда муж не мог. Мне нелегко было справиться с неизвестностью и растревоженными эмоциями. Признаюсь честно, что в такие бессонные ночи воображение рисовало мне Павлика в объятиях другой женщины. Я очень боялась, что какая-то красивенькая балерина обольстит моего мужа, даже плакала от страха. Свою жизнь без любящего, доброго и заботливого Павлика я уже не представляла.
Необходимо было что-то предпринимать. Поскольку я не могла изменить расписание автобуса, последний рейс которого в наш пригород был иногда раньше, чем заканчивался вечерний спектакль в театре, я приняла другое решение. Однажды, когда мои волнения достигли пикового состояния, я почти в полночь постучалась в дверь к соседу дяде Саше и попросила его отвезти нас с дочкой на своей машине в Одессу, в театральное общежитие.
– До утра, Валентина, не можешь подождать? – спросил он.
В ответ я молча отрицательно покачала головой.
С завернутым в одеяльце ребенком я, очевидно, выглядела очень несчастной, потому что дядя Саша больше вопросов не задавал и стал быстро одеваться.
Был уже почти час ночи, когда я постучалась в дверь общежития.
Дежурная спросонку не узнала меня и возмущенно спросила:
– Женщина, вы куда это с ребенком направились? У нас общежитие для артистов, а не комната матери и ребенка.
– Не шуми. К мужу она приехала. Семья у них. Понимаешь: семья?! – успокоил ее дядя Саша.
Я благодарно улыбнулась ему. «Да, у нас действительно хорошая семья, и мы должны быть вместе», – еще больше убедилась я в правильности своего решения и поднялась на второй этаж.
Моего мужа в комнате не было. Его кровать сегодня еще не расстилалась. Я осторожно положила на кровать спящую Катюшку. Сама присела рядышком, чтобы собраться с мыслями. В полуоткрытом шкафу увидела плащ мужа. «Он в общежитии, находится где-то поблизости», – мелькнула мысль. Тревога и ревность такой крутой волной поднимались внутри меня, что я интуитивно поняла: если она еще хоть чуть-чуть подрастет, то полностью захлестнет меня. Я задохнусь в ней от боли.
«У меня лучший муж в мире. Он никогда не давал повода, чтобы я сомневалась в его верности. Почему же я унижаю его своим недоверием?» – пыталась я направить разбушевавшиеся эмоции в позитивное русло.
Но это удалось мне не сразу.
«Где же и с кем твой верный и лучший в мире муж находится в час ночи?» – заныла внутри язвительная злая мысль. – «Он может помогать кому-то, попавшему в беду. Возможно, празднует день рождения кого-то из коллег. Может быть, засиделся за мужским разговором с другом…» – пыталась я даже в мыслях защитить мужа от недобрых обвинений.
Мой мысленный диалог прервал тихий стук в дверь.
Не ожидая приглашения войти, на пороге комнаты появилась дежурная по общежитию.
– Извините, я забыла вас предупредить, что муж ваш повез на «скорой помощи» Толика, своего соседа по комнате, в больницу. Такой еще молодой мужчина, а сердце уже пошаливает, – шепотом, чтобы не потревожить спящего ребенка, сообщила она.
– Ну вот, все хорошо, а я переживала, – вырвалось из моих уст признание. Мне даже неловко стало перед дежурной, и я попыталась объяснить: – Нехорошо, конечно, что у Толика больное сердце… Я за мужа переживала. Спасибо вам за то, что успокоили меня.
– Не за что. Мне ли женские страдания не понять? Сама-то я в браке уже почти пятьдесят лет состою, – по-матерински улыбнулась она и еще тише добавила: – Отдыхайте, не буду вам мешать. Спокойной ночи. Пойду вниз. Может, и сама еще часок-другой посплю.
Когда дверь за дежурной закрылась, я свернулась калачиком на кровати возле ребенка, закрыла глаза. «А у меня ведь действительно лучший в мире муж», – подумала с улыбкой и уснула глубоким спокойным сном. Приснился мне прекрасный сон. Мой невысокий Паша стал вдруг великаном. Переступает, как сказочный герой, через высокие горы, идет сквозь тучи и меня бережно, как принцессу, несет на руках. Так мне хорошо, спокойно, уютно у него на груди, что я даже во сне стала улыбаться…
Разбудили меня теплое дыхание мужа и с большой нежностью произнесенные им слова:
– Добрая моя малышка, ты даже во сне улыбаешься.
Я обхватила мужа за шею и ласково прошептала:
– Пашенька, мы с Катенькой тебя очень любим. Без тебя нам даже ночь бесконечной кажется. Я знаю: ты все сможешь. Сделай так, чтобы мы вместе с тобой смогли жить в общежитии.
– А это ведь действительно выход. Я ведь здесь тоже больше переживаю, чем сплю. Все думаю, как ты там одна со всем справляешься! – радостно воскликнул Павлик.
В течение недели муж действительно обо всем договорился. Из общежития в свою квартиру мы перешли только тогда, когда Катеньке исполнилось семь лет. Жили в тесноте, но в мире и согласии. Мне часто соседки по общежитию говорили, что я обожествляю своего мужа. Я соглашалась с ними и с улыбкой отвечала:
– А как же иначе, ведь только у мужа-бога жена богиней может быть.
– Да, Валюша, вы совершенно правы, – согласилась я с ней и попросила предложить читателям на заметку несколько мудрых советов.
Мудрость доверия и уважения
Семейное счастье женщина созидает безусловной любовью, безграничной добротой, светлой мыслью и искренним доверием. Перевоспитывать мужа нельзя, но в нем можно вызвать желание стать совершеннее.
Мудрая жена будет уделять большое внимание достоинствам мужа, а не искать в нем недостатки. Любовь без заботы о любимом человеке имеет свойство очень быстро остывать.
Нас любят только тогда, когда мы это умеем делать сами. Рядом с вами такой муж, которого вы заслужили. Гораздо больше счастья человек испытывает тогда, когда он любовь отдает, а не когда принимает.
Хвалить мужа за даже маленькие победы над собой, благодарить его за все добрые дела, сделанные им, – это значит укреплять в нем мужское достоинство и благородство, строить свой надежный семейный тыл.
Лидия Михайловна Забожко, Тайна Женской Мудрости.
Навсегда запомнила первую встречу с ее мужем Пашей и рассказ Валюши о том, как она сделала себе идеального мужа.
После семинарских занятий мы вышли вместе с Валентиной и сразу попали под холодный проливной октябрьский дождь. Мокрый ветер вырывал из рук зонтик. На улице было зябко и неуютно, но возвращаться в унылый гостиничный номер мне не очень хотелось.
Интуитивно ощутив мое настроение, Валентина радушно предложила продолжить наш разговор у нее дома за чашкой чая.
Не успела она еще и дверь в прихожую открыть, как из глубины комнаты послышался приятный баритон:
– Валюшка, это ты, солнышко?
– Да, Пашенька, но я не одна. У нас сегодня замечательная гостья.
– Гостья?! – радостно переспросил Павел и через мгновение, приветливо улыбаясь, появился перед нами.
– Малышка, что же ты такую красивую женщину без предупреждения в дом приводишь? Я же не в форме. Вот даже передник не успел снять, – пошутил Павел и приветливо протянул мне руку для знакомства.
Помог снять пальто. Затем поцеловал жену и начал расстегивать пуговицы на ее куртке, заботливо раздевая ее, как маленькую девочку.
Я с удовольствием наблюдала за этой счастливой семейной парой, прожившей вместе уже не один десяток лет.
Голова Павла серебрилась сединой, но в его глазах и голосе было столько молодой неувядаемой любви к жене, что я залюбовалась им.
Валюшка, пятидесятилетняя невысокая женщина, излучала столько доброго света, любви и теплоты, что действительно напоминала солнышко.
– Ну, что же вы стоите у двери? Пожалуйста, проходите в комнату. Извините за беспорядок. Я там постель гладил, не успел еще гладильную доску убрать, – приветливо улыбаясь, сказал Павел.
Он не переставал удивлять и восхищать меня своей неординарностью.
– Вы, девочки, располагайтесь поудобнее. Сейчас я вас чаем с ликерчиком напою, а потом что-нибудь вкусненькое на ужин приготовлю, – предложил Павел.
Быстро убрал гладильные принадлежности и исчез на кухне.
– Спасибо, Пашенька, – ласково сказала Валюта и с любовью посмотрела ему в след.
– Да, судя по всему, фортуна к вам, Валечка, очень благосклонна, раз одарила таким прекрасным и заботливым мужем, – с улыбкой сказала я.
– У меня действительно лучший в мире муж, но фортуна здесь ни при чем, потому что такого мужа я создала себе сама. Оставайтесь у нас на ночлег, и я расскажу, каким образом это у меня получилось, – ответила мне Валя.
Глубоко заинтересованная будущим разговором, я с удовольствием приняла ее предложение.
На ужин Павел приготовил такой вкусный плов, что мы, забыв обо всех диетах и похудении, с удовольствием уплетали его за обе щеки.
Поздним вечером, когда всепонимающий Павлик ушел отдыхать, чтобы мы смогли спокойно поговорить о своем, о женском, Валентина начала свой рассказ.
– Познакомились мы с Пашенькой на сцене Одесского оперного театра. Инициатором этого необычного знакомства оказалась я. У меня в тот год многое происходило впервые: первый урок, проведенный мной после окончания педагогического института, первые ученики и первая в моей жизни любовь.
Однажды с подругой мы посетили оперный театр. Какой тогда балет смотрели, сейчас и не припомню.
Почти тридцать лет в супружестве состою, а мне непросто объяснить, почему мое внимание привлек не солист, а танцор последнего третьего ряда. Не отрывая глаз, я восхищенно следила за каждым его движением и цветы после спектакля вручила именно ему, у многих на сцене вызвав недоумение.
Я стала заядлой театралкой, пересмотрела все балеты в нашем театре.
Когда я второй раз вручала ему цветы, между нами, думаю, ангелочек-амурчик пролетел.
Принимая цветы, он мне тихо сказал:
– Спасибо, я уже второй год танцую на этой сцене, но никто, кроме вас, мне еще цветы не дарил. У вас очень красивые и добрые глаза. Подождите меня, пожалуйста, у выхода из театра. Я быстро переоденусь.
От растерянности я даже кивнуть в знак согласия не сообразила.
Позже мне Паша сказал:
– Ты так хорошо улыбнулась тогда, что ни слова, ни кивок не нужны были.
Так мы и начали встречаться, а через год заявление в ЗАГС отнесли.
Зарплаты у нас были маленькие, поэтому сняли квартиру для проживания в пригороде
Одессы. Отапливалась эта квартира дровами и углем. Воду нужно было носить из ближайшего колодца. Мне, коренной городской жительнице, непривычно было этим заниматься. К тому же я сразу забеременела.
Павлик всю свою жизнь только танцевал и к хозяйственным делам также не был приучен.
Поостыли наши горячие чувства, ушли на второй план, уступив место обидам и взаимным обвинениям.
– Паша, вычисти печку и принеси дрова и уголь в дом, – как-то попросила я его.
– Валюшечка, как это ты себе представляешь? Мне же этими руками вечером балерину на сцене обнимать! На что же они после твоих дров, золы и угля будут похожи? – прозвучало в ответ.
Я просто задохнулась от негодования. Мне даже слов не хватило, чтобы высказать свое возмущение:
– Что ты мне свои холеные руки протягиваешь? Лучше бы совесть свою перед беременной женой продемонстрировал. Ты что? Дотанцевался уже до того, что совсем мозги растерял? Я твоего ребенка в себе должна выносить, а не ведра с углем с таким животом таскать. Нельзя мне тяжести поднимать! Это ты можешь понять или нет? – накричала я на Пашу и даже расплакалась оттого, что мне такой непутевый и бессердечный муж попался.
Павлик широко открытыми глазами удивленно смотрел на меня, а потом своим интеллигентным голосом тихо сказал:
– Ты такая грубая, Валентина, а я об этом даже не догадывался.
– А я никогда не ожидала, что выйду замуж за такого ленивого и бессердечного человека, как ты! – глотая слезы, крикнула я ему.
Муж молча взял совок и стал вычищать золу из печки.
Мне показалось, что между диваном, на котором я сидела, и печкой, возле которой находился мой муж, было не два метра, а огромная пропасть, разделяющая наши сердца. Мое сердце даже сжалось от предчувствия беды. Было такое ощущение, что под этой золой может быть похоронена наша любовь.
После этой размолвки было много моментов, когда Павлик удивленно и одновременно изучающее смотрел на меня. «Какая же ты на самом деле: грубая крикунья или нежная и любящая Валюшка?» – читала я вопрос в его взгляде.
Мне было стыдно, но больше всего я переживала о том, что своей грубостью могу угасить в сердце мужа любовь ко мне.
Я выросла в семье, где свою правоту защищали и отстаивали с помощью грубых слов, взаимных оскорблений и обвинений.
Мать и отец Павлика всегда с большим уважением и какой-то особенной трепетностью относились друг к другу, поэтому моя манера грубого общения его не только удивила, но и глубоко ранила.
Я себе пообещала, что никогда больше мужу злого слова не скажу. Возникшие проблемы сначала хорошо осмыслю, чтобы найти мудрое их решение.
Проанализировав возникшую конфликтную ситуацию, я использовала простой, но, как оказалось, очень эффективный прием для ее разрешения.
Две пары простых толстых резиновых мужских рукавиц сыграли в этом решающую роль. Я умышленно купила их голубого и розового цвета. Распаровала так, чтобы в каждой паре одна из рукавиц была розовая. На ней фломастером написала: «Лучшего в мире мужа и отца сердечно благодарим за помощь и заботу. Любящая жена и малыш(ка)».
Когда эмоции улеглись, я попросила мужа сесть за круглый стол семейных переговоров. Он сразу согласился, потому что недоброжелательная атмосфера в доме его также угнетала.
Наши глаза встретились, я взяла руки мужа в свои. Нежно поглаживая их, тихо произнесла:
– Извини меня, Павлик, за грубость и нервный срыв.
– Ну, что ты, Валюшка. У беременных женщин нервозность повышенная. Я все понимаю. И ты меня, малышка, извини, что мало помогаю тебе в домашних делах, – ответил Паша и виновато посмотрел на свои руки.
Я нежно поцеловала его в ладошку и сказала:
– Не сомневаюсь, что наша любовь поможет нам найти выход из всех житейских проблем и проблемок. Я хочу подарить тебе здорового и красивого ребенка. Ему и тебе обещаю, что никогда больше не увидите меня злой и грубой, потому что больше всего на свете я люблю вас. Мне, правда, нельзя сейчас поднимать никакие тяжести. Понимаю также, Пашенька, что руки и ноги – это твой профессиональный инструмент. Я подумала и нашла тебе вот таких помощников, – улыбнулась я мужу и протянула ему перчатки в розово-голу-бые цветочки, сложенные и связанные ярким бантиком.
Павлик развернул их, прочел надпись на них. Подошел ко мне, обнял, поцеловал меня в живот и радостно заявил:
– У меня лучшая в мире семья.
После этого всегда с улыбкой и печку чистил и огонь в ней разжигал. Мой муж многое по хозяйству на себя взял. Судя по всему, ему очень нравилось быть в статусе самого заботливого и доброго мужа в мире.
Я тоже изо всех сил старалась выполнять свое обещание, все возникающие конфликтные ситуации воспринимать со спокойствием и мудростью.
Далеко не всегда это удавалось. Как только негодование во мне начинало закипать, память воспроизводила удивленно-растерянный взгляд мужа, озвучивала тихо сказанные им слова: «Ты такая грубая, Валентина, а я даже не догадывался об этом».
Я очень дорожила любовью мужа, хотела сохранить счастье в семье, поэтому уходила от обвинений и претензий к нему. Делая ставку на силу похвалы за каждое, даже самое маленькое, сделанное Павликом дело, хвалила и благодарила его.
Мой почти тридцатилетний опыт семейной жизни свидетельствует о том, что эту ставку я сделала правильно.
Когда мой Павлик хвалит меня, называет самой доброй и мудрой женой в мире, мне это очень приятно слышать.
Инъекция, полученная с нашей первой семейной ссорой, выработала во мне иммунитет против грубости и злости на всю оставшуюся жизнь.
Я удивленно посмотрела на Валентину. Не сдержалась и недоверчиво спросила:
– Неужели на протяжении всех этих лет между вами не возникали конфликтные ситуации?
– Почему не возникали? Жизнь ведь штука непростая. Грозовые тучи собирались и на небосклоне нашей семьи, но я всегда пряталась от них, уходила от конфликтов в пространство своей любви к мужу и дочери. Особенно много конфликтных ситуаций было в первые годы моего замужества, – призналась Валя, задумалась на минутку и с улыбкой продолжила свой рассказ.
– Павлик старался мне помогать во всем. Когда родилась Катюшка, пеленал ее даже лучше меня. Рядом с мужем я чувствовала себя защищенной и любимой. Тревоги начинались тогда, когда он не возвращался после вечерних спектаклей домой, а оставался на ночь в театральном общежитии. Там за ним сохранялось койко-место. Мобильных телефонов тогда еще не было. Квартира, которую мы снимали, тоже не была телефонизирована, поэтому предупредить меня, объяснить причину своего неприезда муж не мог. Мне нелегко было справиться с неизвестностью и растревоженными эмоциями. Признаюсь честно, что в такие бессонные ночи воображение рисовало мне Павлика в объятиях другой женщины. Я очень боялась, что какая-то красивенькая балерина обольстит моего мужа, даже плакала от страха. Свою жизнь без любящего, доброго и заботливого Павлика я уже не представляла.
Необходимо было что-то предпринимать. Поскольку я не могла изменить расписание автобуса, последний рейс которого в наш пригород был иногда раньше, чем заканчивался вечерний спектакль в театре, я приняла другое решение. Однажды, когда мои волнения достигли пикового состояния, я почти в полночь постучалась в дверь к соседу дяде Саше и попросила его отвезти нас с дочкой на своей машине в Одессу, в театральное общежитие.
– До утра, Валентина, не можешь подождать? – спросил он.
В ответ я молча отрицательно покачала головой.
С завернутым в одеяльце ребенком я, очевидно, выглядела очень несчастной, потому что дядя Саша больше вопросов не задавал и стал быстро одеваться.
Был уже почти час ночи, когда я постучалась в дверь общежития.
Дежурная спросонку не узнала меня и возмущенно спросила:
– Женщина, вы куда это с ребенком направились? У нас общежитие для артистов, а не комната матери и ребенка.
– Не шуми. К мужу она приехала. Семья у них. Понимаешь: семья?! – успокоил ее дядя Саша.
Я благодарно улыбнулась ему. «Да, у нас действительно хорошая семья, и мы должны быть вместе», – еще больше убедилась я в правильности своего решения и поднялась на второй этаж.
Моего мужа в комнате не было. Его кровать сегодня еще не расстилалась. Я осторожно положила на кровать спящую Катюшку. Сама присела рядышком, чтобы собраться с мыслями. В полуоткрытом шкафу увидела плащ мужа. «Он в общежитии, находится где-то поблизости», – мелькнула мысль. Тревога и ревность такой крутой волной поднимались внутри меня, что я интуитивно поняла: если она еще хоть чуть-чуть подрастет, то полностью захлестнет меня. Я задохнусь в ней от боли.
«У меня лучший муж в мире. Он никогда не давал повода, чтобы я сомневалась в его верности. Почему же я унижаю его своим недоверием?» – пыталась я направить разбушевавшиеся эмоции в позитивное русло.
Но это удалось мне не сразу.
«Где же и с кем твой верный и лучший в мире муж находится в час ночи?» – заныла внутри язвительная злая мысль. – «Он может помогать кому-то, попавшему в беду. Возможно, празднует день рождения кого-то из коллег. Может быть, засиделся за мужским разговором с другом…» – пыталась я даже в мыслях защитить мужа от недобрых обвинений.
Мой мысленный диалог прервал тихий стук в дверь.
Не ожидая приглашения войти, на пороге комнаты появилась дежурная по общежитию.
– Извините, я забыла вас предупредить, что муж ваш повез на «скорой помощи» Толика, своего соседа по комнате, в больницу. Такой еще молодой мужчина, а сердце уже пошаливает, – шепотом, чтобы не потревожить спящего ребенка, сообщила она.
– Ну вот, все хорошо, а я переживала, – вырвалось из моих уст признание. Мне даже неловко стало перед дежурной, и я попыталась объяснить: – Нехорошо, конечно, что у Толика больное сердце… Я за мужа переживала. Спасибо вам за то, что успокоили меня.
– Не за что. Мне ли женские страдания не понять? Сама-то я в браке уже почти пятьдесят лет состою, – по-матерински улыбнулась она и еще тише добавила: – Отдыхайте, не буду вам мешать. Спокойной ночи. Пойду вниз. Может, и сама еще часок-другой посплю.
Когда дверь за дежурной закрылась, я свернулась калачиком на кровати возле ребенка, закрыла глаза. «А у меня ведь действительно лучший в мире муж», – подумала с улыбкой и уснула глубоким спокойным сном. Приснился мне прекрасный сон. Мой невысокий Паша стал вдруг великаном. Переступает, как сказочный герой, через высокие горы, идет сквозь тучи и меня бережно, как принцессу, несет на руках. Так мне хорошо, спокойно, уютно у него на груди, что я даже во сне стала улыбаться…
Разбудили меня теплое дыхание мужа и с большой нежностью произнесенные им слова:
– Добрая моя малышка, ты даже во сне улыбаешься.
Я обхватила мужа за шею и ласково прошептала:
– Пашенька, мы с Катенькой тебя очень любим. Без тебя нам даже ночь бесконечной кажется. Я знаю: ты все сможешь. Сделай так, чтобы мы вместе с тобой смогли жить в общежитии.
– А это ведь действительно выход. Я ведь здесь тоже больше переживаю, чем сплю. Все думаю, как ты там одна со всем справляешься! – радостно воскликнул Павлик.
В течение недели муж действительно обо всем договорился. Из общежития в свою квартиру мы перешли только тогда, когда Катеньке исполнилось семь лет. Жили в тесноте, но в мире и согласии. Мне часто соседки по общежитию говорили, что я обожествляю своего мужа. Я соглашалась с ними и с улыбкой отвечала:
– А как же иначе, ведь только у мужа-бога жена богиней может быть.
– Да, Валюша, вы совершенно правы, – согласилась я с ней и попросила предложить читателям на заметку несколько мудрых советов.
Мудрость доверия и уважения
Семейное счастье женщина созидает безусловной любовью, безграничной добротой, светлой мыслью и искренним доверием. Перевоспитывать мужа нельзя, но в нем можно вызвать желание стать совершеннее.
Мудрая жена будет уделять большое внимание достоинствам мужа, а не искать в нем недостатки. Любовь без заботы о любимом человеке имеет свойство очень быстро остывать.
Нас любят только тогда, когда мы это умеем делать сами. Рядом с вами такой муж, которого вы заслужили. Гораздо больше счастья человек испытывает тогда, когда он любовь отдает, а не когда принимает.
Хвалить мужа за даже маленькие победы над собой, благодарить его за все добрые дела, сделанные им, – это значит укреплять в нем мужское достоинство и благородство, строить свой надежный семейный тыл.
Лидия Михайловна Забожко, Тайна Женской Мудрости.